Самый управляемый запрет на гнев — когда на постороннего человека разозлился.
Самый ядовитый — злость на себя, особенно тем, что маскируется под совершенствование и ударяет по здоровью изнутри.
Самый же сильный запрет — злость на тех, кого любишь, или должен любить.
Предыдущую и эту главу мне стало трудно писать. Потому что затрагиваю темы и состояния, с которыми за несколько абзацев текста справиться — вряд ли удастся. И не сказать нельзя. И найти способ, чтобы стало легче, трудно.
Начинается все с того, что нельзя злиться на маму. Самого могущественного человека в жизни ребенка. Злиться нельзя, а поводы есть — и ограничения, и приучение к правилам, и наказания за нарушения правил. К тому же мамы, как и все другие люди, ошибаются, бывают уставшими и совершенно не божественными. Но рассердиться на маму значит подвергнуть себя угрозе жизни. Ребенок полностью зависим, и как только он осознает зависимость любых благ в своей жизни от мамы, любые негативные чувства в ее сторону оказываются под запретом.
Мало кому мамы позволяли проявить злость. Редко мама может выдержать от своего ребенка то, что на картинке. Это неприятно. Это хочется прекратить немедленно. И средства у взрослого по воздействию на маленького есть всегда.
Нельзя злиться и на других родственников. Блага тоже от них зависят. К тому же действует запрет словами на проявление гнева, описание того, как мы все в семье друг друга любим, и что семья — это важно. Это так последовательно декларируется, что сам человек оказывается не важен. Не важно — ни маме, ни уже и себе самому — то, что папа обижает своим постоянным подтруниванием, а тетя Федора пахнет жаренным луком и слюнявит щеки, когда приходит в гости. Про брата и сестру я даже не буду упоминать. Но и на них злиться нельзя, хотя постоянно случается, и за это наказывают.
Нельзя злиться на учительницу, потому что она старшая, от нее зависят оценки и настроение родителей после собрания. Хотя непонятное объяснение и раздраженные придирки вызывают не что иное, как гнев.
Ну да ладно, с учительницей проще. С самыми близкими и родными — тупик. Гнев есть, признать его нельзя, а значит прожить и освободиться от него — тоже нельзя.
Выход из этого тупика есть. Глухую стену там, где заканчиваются положительные эмоции в сторону родных, можно разобрать по кирпичику, если признать, что каждый человек может вызывать противоположные чувства. Одновременно. Да, да, одновременно можно чувствовать и любовь, и злость, или с разницей в час. Это — нормально.
Мучение начинается, когда пытаешься «правильно» относиться к кому-то. Вместо того, чтобы наблюдать — как именно относишься. Кстати, в этот момент нам с тобой пригодится сделанное ранее — перечисление словами, за что ты любишь своих любимых. Если ты сумел его сделать, то ты сделал/а шаг к свободе от «любви просто так» душащей нюансы и переливы живого чувства. Ты можешь позволить себе сказать — я люблю N за быстрый ум, удивительные морщинки от смеха в углу глаз и то, как он/а говорит мне «Обалдеть» с восхищенными мною глазами. А за нерешительность, желание сыграть «хорошего/хорошую» при любых обстоятельствах — стукнуть готов/а, ужасно злюсь и негодую.
Собственно, вот и Практика.
Сказать себе — лучше вслух: «Злиться на маму/папу/ребенка/любого человека — это нормально. Это не перечеркивает любовь, а позволяет ей быть живой». Злиться — это нормально.
Разрешение себе злиться даже на самого близкого избавляет от камня в груди, и сама злость, пульсируя, как любая эмоция, проходит волну до пика и спадает, оставляя место иным чувствам. До следующей живой волны.
И после допущения, что злиться можно — продолжите эксперимент. За что ты любишь каждого из своих любимых людей. За что ты на них злишься. Перечисли (напиши) и прими это в себе.
Контрольная проверка. Если при чтении этого текста, внутри тебя возникало возмущение «Да мои родители самые лучшие в мире! Никогда я не злюсь на них — они этого не заслужили» и тому подобное, твое табу очень сильно. И делает тебя хрупким, потому что только живая любовь, с возможным гневом и восхищением, надеждой и разочарованием, меняющими друг друга как в танце, может питать. Любое замершее чувство, наоборот, забирает силы и энергию, потому что замершее приходится все время подпитывать, кормить, спасать и прятать его неприятные части-пролежни.
Танцуй. Со всеми своими вариациями чувств. Наблюдая их и напитываясь ими.