Возможно при подготовке книги к печати, редактор скажет, что надо выстроить логику последовательности глав. Возможно я соглашусь. А пока — по идее стоит продолжить про механизмы защиты. Их по разным теориям штук восемь-десять. Но я затеяла этот самоучитель как способ делиться искренним, а не правильным. Поэтому сегодня внезапно другое.
Если случилось плохое. И коктейль эмоций настолько силен, что распознать, где в нем печаль, где в нем гнев, где страх — невозможно. Сила воздействия такова, что кроме точки удара не чувствуешь ничего. Остальное твое «я» онемело.
Много написано о стадиях проживания потери. Их можно найти в интернете, не буду повторяться. Иллюстрация к этому тексту подскажет, что именно искать. Но я хочу написать о другом.
Когда происходит плохое, мир сворачивается в черную точку. Эффект сродни большому взрыву наоборот. Последствия не намного меньше.
Причем «плохое» может быть очень разным. И если при потере человека люди вокруг хотя бы знают и понимают, что плохое произошло, пусть это и не меняет степень переживаемого. То при личных внутренних потерях — доверия, уважения, уверенности в будущем, иллюзии даже — ты остаешься один на один с этой потерей во всех смыслах.
Я понимаю, что если произойдет плохое, текст в интернете, книга или сказанные кем-то когда-то слова — слабая опора. Но во мне есть надежда, что эти слова сейчас, когда все в порядке, пропишутся где-то внутри, и у тебя будет запасной ход, который сработает.
Из черной точки, в которую свернулся мир, выходить придется постепенно. Самое досадное, что взять и сразу отменить это взрывное сворачивание — никак. Это немного похоже, когда при сильной боли мышцы деревенеют так сильно, что даже после операции, когда источник боли устранен, мышечный блок и боль не отменятся, будут постепенно заживать вместе со швом. А то и специально придется разрабатывать это.
Но из нее надо выходить.
Если грубо разделить плохое на типы, то их два. То, что через пять лет будет вспоминаться без эмоционального отклика. И то, с чем ты будешь жить жизнь.
С первым типом самое действенное средство, чтобы выбраться из черной точки, — представить, как тобой будет восприниматься происходящее через три года, а пять? А десять. Допустить, что это состояние пройдет.
Со вторым — учиться дышать с тем, что вошло в твою жизнь. Лучше бы не в одиночку.
Дальше сбиваюсь на рассказ давнишнего эпизода. Мне кажется, так я лучше смогу передать практику.
Когда-то давным-давно, в первой половине 2000х, меня позвала приятельница на спектакль Гришковца «Как я съел собаку». Самым главным впечатлением для меня стало то, что когда героя спектакля после трех армейских лет службы на Тихоокеанском флоте спросили «Какой он, Тихий океан?» он не смог ответить. Потому что все было так непросто, что… просто не посмотрел. Я сидела в зале и думала, что обязательно расскажу сыну, кажется тогда еще одному, о том, что какие бы вещи с ним ни происходили, всегда есть небо, есть трава, есть снег или песок, или лужа, в конце концов. Всегда есть то, за что ты можешь уцепиться взглядом и пережить плохое.
Сын тогда был еще маленький. Потом родился второй. Я дождалась, когда они подрастут, и каждому рассказала о небе, траве, снеге, песке и луже. И была еще через много лет рада, что они это услышали и запомнили.
Из черной точки надо выбираться. Самоучитель — про то, что можно делать с собой. У меня есть я, и мы справимся. Как бы ни было трудно, первые шаги из точки придется сделать самому. Иногда кому-то везет, и рядом находящийся человек поможет, вытащит хотя бы на время. Это отдельное счастье. Но рассчитывать стоит прежде всего на себя. На то, что из самой черной точки ты вспомнишь, что есть остальной мир. Вспомнишь и сделаешь усилие его заметить.
Практика. Заметь сейчас. Обрати внимание на небо, на звуки и запахи мира, на его изменчивость и бесконечность в этой изменчивости. Тренируйся видеть то, что снаружи. Наблюдай, как при плохом ты, как и любой человек, уходишь вглубь себя, и закрываешь двери. Научись их открывать.
Потому что все меняется. И если происходит плохое надо дождаться, что изменится и это. Совсем или частично. Но изменится.