Уж сколько раз я слышала «У нас как-то не принято обращаться к психологу, не дорос наш народ еще до этого». И каждый раз мне за народ обидно. Хотя, конечно, слово «народ» оно такое расплывчатое, не имеет ни имени, ни выражения лица.
Так может быть не «народ не дорос», а профессионалы не объяснили, что такое работа с психологом, и чем она может быть лучше посиделок на кухне? А, может, сами «профессионалы» не всегда умеют объяснить, что они делают. Ведь известно же — если ты не можешь рассказать понятно о том, что ты делаешь, скорее всего ты сам не очень это понимаешь. Что такое «понятно»? Чтобы любой человек мог откликнуться, от ребенка до представителя старшего поколения.
Проверим меня на то, умею ли я рассказать, что делаю как психолог?
Я покажу смысл на сравнении разговоров с друзьями на кухне, которые каждому из нас знакомы, и каждому из нас не раз помогали в трудных жизненных ситуациях. 
Первое. Как психолог я профессионально обученный собеседник. То есть я умею слушать человека, не отвлекаясь на постороннее (шум, мои мысли, истории о себе, которые так привычно возникают в общении людей, поспешные выводы и супер полезные советы). В разговоре на кухне право на длительный монолог получает тот, кому в данный момент труднее. Если он/а захочет это акцентировать. И то — на одну-две встречи. Если не начинается чередование высказываний-выслушиваний, то отношения напрягаются. Никто не будет на кухне все время слушать в одну сторону — там естественно нужен обмен ролями.
Умею сообщить, что я услышала из сказанного, и как я реагирую на рассказ. В разговоре на кухне часто каждый слушает другого, мысленно дописывая его/ее рассказ до знакомого и понятного себе. И реагирует уже на свою версию услышанного.
Умею спросить о деталях так, что человек рассказывающий сможет как будто заново посмотреть на то, о чем говорит. Заметить, что упускает из рассказа, что искажает. В разговоре на кухне все давно договорились, какие темы или повороты рассказа закрыты от обсуждения «чтобы не делать больно» или «чтобы не нарываться на крики» и тп.
Умею слушать без оценивания хорошо или плохо то, что мне описывают, к добру это или к худу, молодец рассказчик или нет. В разговоре на кухне порой важно получить только «ты молодец», но не понять, почему и в чем молодец.
Умею слушать и обсуждать услышанное так, чтобы его можно было заново прожить, испытать при этом иные эмоции, распутать ситуацию, которая видится рассказчику тупиком или завязанной в узел. В разговорах на кухне сюжеты обсуждаются годами очень похоже. Это снимает напряжение рассказчика на время рассказа. Но не меняет ни поведение его/ее в жизни, ни сюжеты
Второе. Мне как профессионалу, работающему на четко оговоренных условиях не надо быть обязанным/ной. Моя помощь является оплаченной услугой, и какие бы трудные решения ни были приняты в моем присутствии, какие бы тяжелые эмоции ни прожиты, какие бы факты биографии ни обсуждались — после окончания сессии все рассказанное останется в кабинете психолога. На которого можно и злиться за то, что не стало легче, и быть благодарным, но не обязанным отвечать тем же. С которым можно строить отношения с четкими временнЫми рамками.
Это и есть третье. Со мной как с психологом клиент/ка выстраивает вполне человеческие отношения. В них проявляется все, что в привычных отношениях с людьми. Только без долгой истории до или после часа работы. Кабинет, время, правила организации сессии и оплаты создают лабораторию отношений. В которой можно пристально разглядеть, что чнеловек проявляет, а что прячет. Что умеет, а что нет — например, формулировать просьбу или задачу. Что чувствует, когда приближается конфликт и как себя при этом ведет. В которых можно спросить — как тебе то, что я сейчас говорю? И получить ответ. Лаборатория, в которой можно научиться тому, что раньше не умел/а.
Ну как, получилось у меня описать, чем отличается работа с психологом от общения с друзьями?
В следующей заметке я расскажу, чем отличается человек, прошедший длительную психотерапию. Правда ли, что он/а становится счастливым, довольным и всегда благополучным.